Томарри, слеш, R, впроцессник

[Seraphim Braginsky]

Тонкая грань (Fine Line)
Переводчик: Seraphim Braginsky
Автор: galaxiesundone
Оригинал:  https://archiveofourown.org/works/26949952/chapters/65774281
Фэндом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер», Гарри Поттер (кроссовер)
Пэйринг и персонажи: Том Марволо Реддл/Гарри Поттер
Рейтинг: R
Размер: планируется Миди
Статус: в процессе
Жанры: Драма, Психологический ужас, Темный романтизм
Саммари: Магия всегда оставляет следы. Тьма Сектумсемпры в сочетании с природой Гарри как крестража пробуждают осколок души Тома Реддла, заключенного в диадеме Рейвенкло. Ему двадцать. Он молод, амбициозен и дьявольски обаятелен. А еще у него на Гарри больше планы.
[история о соблазне и тьме в духе нбсишного Ганнибала]

Читать на фикбуке ficbook.net/readfic/10114313

6 глава

В детстве, еще до того как Гарри открыл для себя дивный новый мир магии и Хогвартса, была игра, которая особенно сильно нравилась Дадли и его подпевалам. Она была простой как табуретка — на большее у этих имбецилов ума не хватало. А называлось это прекрасное развлечение «Охота на Гарри».

Суть заключалась в том, что сборище придурков во главе с кузеном выслеживало Гарри, а потом они лупили его ногами. Обычно это продолжалось до момента, пока Гарри не сворачивался на земле в маленький комочек, а из его горла не начинали вылетать полузадушенные бессильные хрипы.

Почему никто ему не помогал? Чем он заслужил эту жестокость? Дядя Вернон и тетя Петуния не скупились на красочные описания дурного характера Гарри. По их словам он был хулиганом и сыном безработных алкоголиков. Но даже если бы дела обстояли именно так, разве это давало Дадли право использовать его как боксерскую грушу? Почему взрослые просто отводили глаза, слово ничего не происходит?

Стоя посреди Выручай-Комнаты и пристально глядя на Реддла, Гарри ощущал нечто похожее — такую же отчаянную, бессильную злобу, кипящую внутри него. Это ядовитое чувство требовало ответов, которые он никогда не получит.

— Ты лжешь, — голос мальчика дрожал. — Лжешь!

 

— Ты и сам знаешь, что это правда, — сказал Реддл. Он сделал шаг вперед и Гарри тут же отшатнулся и резко замотал головой.

 

— Дамблдор не поступил бы так… он не мог скрывать от меня такое…

— Да неужели? Разве он не умолчал о пророчестве, о той самой причине, которая стала началом конца? Из-за которой Волдеморт пришел убить младенца? — Реддл склонил голову, словно актер, зачитывающий пафосный монолог. — Я нашел внутри тебя воспоминания о крестражах, и это, как ты понимаешь, единственная причина моей осведомленности. Тридцать первого октября 1981 года я попытался использовать твою смерть для создания последнего седьмого крестража. Символичный конец для мальчика, которому предначертано свергнуть меня. Так что я подготовил все необходимое — ритуалы, заклинания, все, что нужно для перемещения фрагмента души в сосуд. Однако, вместо ребенка проклятье поразило меня самого… И уже отделенный фрагмент души, нестабильный из-за других крестражей, нашел себе пристанище самостоятельно. В тебе.

— Ты мой крестраж, Гарри, — продолжил Реддл, — Благодаря этому я смог покинуть диадему. Именно по этой причине у тебя и Волдеморта странная ментальная связь: ты можешь видеть его глазами, разделять с ним сны, даже ощущать его эмоции.

Грудная клетка Гарри неистово вздымалась — быстро, хаотично, болезненно.

И все же он не мог дышать.

Реальность за считанные секунды превратилась в ужасный, фантасмагоричный кошмар. Мир разваливался на части, а Гарри падал вниз, чтобы свернуться клубочком под тяжелыми обломками.

 

Он был крестражем. Он был крестражем.

Таким же как Реддл. Как медальон, кольцо, чаша, змея.

Он был просто еще одним из якорей, удерживающих Волдеморта в этом мире.

И победу принесет только его смерть. Ему придется умереть ради всеобщего блага.

Дамблдор знал об этом?

Как давно? С тех пор как младенец был отмечен шрамом, обременен громкими титулами и чужими ожиданиями? Или с момента, когда мальчик-второгодка сжимал в руках истерзанный дневник, покрытый кровью и ядом? Или это произошло в миг, когда тело Седрика остывало рядом с Кубком Трех Волшебников, а мальчик беспомощно пытался рассказать глухому миру правду?

 

Реддл положил руку ему на плечо и Гарри вздрогнул. Он даже не понял, что тот подошел к нему непозволительно близко, хотя продолжал ошарашено пялиться на мужчину с того момента, как ужасающее признание сотрясло воздух.

 

— Я знаю, тебе сейчас больно, — меж тем продолжил Реддл, склонившись над ним.

Гарри невольно задался вопросом, как много этот мудак репетировал перед зеркалом, чтобы выдать такой вкрадчивый тон и сострадательную, почти нежную улыбку. Это было идеальное представление если бы не глаза. Они сияли триумфом.

— Узнать, что Дамблдор предал тебя..

— Пошел-ка ты нахер, Реддл, — прорычал Гарри, отталкивая чужую руку.

— …прости, что?

Сострадательная мина рассеялась как дым: голос Реддла был острее ножа, а лицо стало холодным и пустым. О да… Гарри куда больше нравилось видеть его в гневе. Хотя бы в этом он был честен.

 

— Я сказал, что ты можешь пойти нахер! Перестань делать вид, что тебе не плевать на меня. Потому что тебе. Абсолютно. Насрать. Ты мог бы рассказать об этой несущественной детали еще в день нашей встречи, но нет! У тебя нашлось время, чтобы обсудить планы на мировое господство, чтобы оправдать убийство маглов и темную магию, но, очевидно, времени на крестраж не осталось. Ты так же отвратителен как Дамблдор…

Гарри взвизгнул, когда Реддл коршуном вцепился в его плечо и подтащил к себе. Между ними осталось каких-то пара дюймов.

— Пусти меня!

— Я был очень терпелив с тобой, Гарри, — прошипел Реддл. — За несколько дней я помог тебе больше, чем Дамблдор за многие годы. И теперь я полагаю, что заслужил хотя бы вежливость.

— Вежливость?! — Гарри все так же безуспешно пытался вывернуться из стальной хватки, но Реддл был впечатляюще силен для человека без физического тела. — Дамблдору нужна моя смерть, чтобы выиграть войну, а я застрял с психопатом, которому вообще плевать выживу я или сдохну! Ты бы на моем месте тоже был вежливым? Господи, может мне просто спрыгнуть с Астрономический Башни, тогда у меня по крайней мере будет выбор!

 

— Успокойся, — резко сказал Реддл, — Ты ведешь себя как истеричка.

 

— Именно. ПОТОМУ ЧТО Я ДОЛЖЕН УМЕРЕТЬ!

— Тебе не придется умирать. Да послушай же меня! — Реддл разжал хватку только для того, чтобы вцепиться в подбородок Гарри, силой заставив смотреть ему прямо в глаза. — И мне действительно не все равно, Гарри. Твоя жизнь важна для меня — не перебивай — хотя я не буду притворяться, что забочусь из альтруистических соображений. Нет, ты нужен мне для победы над Волдемортом.

— Какая от меня польза? Я подросток, которому несколько раз повезло, а он… он Волдеморт! Ты можешь выиграть войну и без меня. Ты должен.

— Ты не просто подросток с удачей в кармане. Как думаешь, кому-нибудь из твоих однокурсников хватило бы воли бороться с Волдемортом годами? Думаешь, они знают что-то о настоящей войне? Что-то кроме лжи из третьесортных газетёнок, подконтрольных Министерству? Разве кто-то другой в одиннадцать лет попытался бы помешать Темному Лорду, а не оставил все учителям?

— Мои друзья…

— Твои друзья проявили себя лишь потому, что ты на них повлиял. Без тебя они так и остались бы ничем не примечательными детьми.

— Ты хочешь сказать, что им было бы лучше без меня?!

— Нет. Что за радость быть посредственностью, когда Волшебный Мир нуждается в исключительных людях? Какой смысл в тихой безопасной жизни, когда на горизонте маячит правление Волдеморта? Ты сделал их особенными, Гарри, потому что ты сам особенный. Ты — Избранный, икона Волшебного Мира. Дитя из Пророчества.

— Икона? Ха! — Гарри презрительно усмехнулся. — И что в этом хорошего? Они даже сейчас не могут решить, то ли я Спаситель Мира, то ли новый Темный Лорд. И это дурацкое пророчество… Дамблдор сказал, что пророчество имело значение лишь потому, что Волдеморт в него верил. В то, что у меня есть «сила, которой он не знает». И это гребаная любовь! Мне что, залюбить его до гробовой доски? Как думаешь, ему нравятся прогулки по пляжу на закате или он предпочтет ужин при свечах?

— Забудь об идиотах, что любят распускать нелепые слухи. Ты даешь людям надежду, вот что важно. Напоминаешь одним своим существованием о том, что Волдеморт не так уж непобедим. И когда придет время, они так или иначе поставят тебя на пьедестал. Для многих волшебников потерять тебя, значит потерять надежду.

 

— Я никогда об этом не просил!

 

— И все же они короновали тебя. Если хочешь заручиться их поддержкой — а тебе придется это сделать — то нужно принять свою роль. Победа куется не только теми, кто сидит в башне из слоновой кости и передвигает шахматные фигуры, но и теми, кто стоит внизу и не боится замарать руки. А последним нужно вдохновение. Символ.

Реддл резко отпустил подбородок Гарри.

— Заставь союзников уважать тебя. Самопожертвование, возможно, разжалобит кого-то, но ничто так не привлекает людей как властный, харизматичный лидер. Что касается пророчества… Слова Дамблдора не истина в последней инстанции. Достаточно того, что Волдеморт верит в предсказание, а значит оно исполнится.

— Я крестраж. Для меня нет выбора кроме смерти. Как еще мы сможем победить?

— Ты меня вообще слушал? Я слился с крестражем внутри тебя и когда я обзаведусь телом, ты получишь свободу.

Это… заставило Гарри задуматься.

Решение казалось простым. Оно изящно решало проблему Гарри, параллельно играя на руку Реддлу. Как-то даже слишком хорошо для правды.

— И в чем подвох? Ты заберешь мою душу взамен или…

Реддл улыбнулся. Проклятые ямочки на щеках были все так же восхитительны. Гарри наотрез отказывался копаться в своих чувствах по этому поводу.

— Разумеется, нет. Мы уже согласились принести в жертву парочку Пожирателей Смерти, верно?

— Парочку? — недоверчиво переспросил Гарри. — Мы так не договаривались.

— Да, теперь мне нужно двое. И я не скрывал от тебя этот факт, просто в момент нашей сделки я еще не знал точное количество энергии, которое мне необходимо, — вдруг улыбка Реддла приобрела явственный оттенок коварства, — Кстати, зачем весь этот официоз? Можешь звать меня Том. В конце концов мы соулмейты.

Кровь прилила к щекам Гарри.

— Что? Н-нет! Все не так. Мы не… Мы не соулмейты!

— Разве нет?

— Никаких соулмейтов не существует! Перестань сбивать меня с мысли! Зачем тебе два Пожирателя?

— Души — это очень сложные, восприимчивые ко многим факторам объекты. Никакой оставленный на них отпечаток нельзя удалить полностью, — сказал Реддл. — С двумя Пожирателями я мог бы немедля получить физическое тело, однако наши души так и остались бы связанными. Твоя компания, безусловно, приятна, но мне не хотелось бы провести остаток наших жизней будучи неспособными отойти друг от друга дальше, чем на пару метров. Но убийство раскалывает душу — и, опять же, наши души связаны.

Реддл сделал паузу, задумчиво глядя на Гарри.

— Когда кто-то из нас убьет Пожирателя, вместо раскола души, мы нарушим связь и разделимся. Потом я поглощу жизнь другого Пожирателя и верну собственное тело.

Гарри потребовалась минута, чтобы обдумать слова Реддла. Он не хотел никого убивать — честно говоря, его начинало подташнивать от одной мысли, — но глядя на таких людей как Беллатриса или Петтигрю… Они убивали, предавали, пытали без капли раскаяния.

Если выбирать между их жизнями и собственной…

— Откуда ты знаешь, что все получится? В смысле, ну, ты же никогда прежде такого не делал?

— Верно, не делал, — признался Реддл, — но я уверен, что это сработает. Теория звучит вполне перспективно.

— А ты думал, что «теория вполне перспективна», когда раздробил свою душу на семь частей и случайно сделал из меня крестраж?

Реддл раздосадовано нахмурился.

— Я сделал выводы, — ответил он ледяным тоном, — Большинство магов не осмеливаются прибегать к магии душ. Из-за отсутствия информации я ошибочно решил, что душа — это простой и статичный объект, который легко можно разделить на семь частей. Теперь я использую полученный опыт, чтобы не повторить свою оплошность. Так и работают исследования. Если у тебя нет альтернативы, то рекомендую делать то, что я говорю.

— Я просто хотел уточнить, — Гарри поднял руки в знак капитуляции, прежде чем медленно их опустить. Ну что ж, Реддл хотя бы выложил все карты на стол. Кстати о хитрых картежниках… — А что насчет Дамблдора? Я не думаю, что он обрадуется твоему возвращению, но… Он бы не позволил мне умереть, если бы знал другой способ, да?

И лишь когда вопрос повис в воздухе, Гарри почувствовал себя жалким брошенным щенком, цепляющимся за пустые надежды. Он больше не знал, что будет делать Дамблдор. Он вообще не знал Дамблдора.

— Ты недооцениваешь ненависть Дамблдора ко мне. Я сомневаюсь, что он хочет твоей смерти, но старый интриган готов выиграть войну любой ценой. Он из принципа откажется поверить мне на слово и попытается убить, — Реддл задумчиво склонил голову, — Возможно, мы могли бы позволить Малфою сделать свое дело.

— Нет! — поспешно крикнул Гарри. Что бы он сейчас не чувствовал по отношению к директору, он просто не мог стоять в стороне и смотреть как его убивают, а Пожиратели Смерти разгуливают по школе. С другой стороны, терять Реддла не хотелось — его помощь была неоценимой.

— Может, мы просто могли бы… избегать его? Я имею в виду то, что в учебному году осталось всего пара месяцев, и он сейчас почти не появляется в Хогвартсе. Неужели это так трудно?

— Ты забываешь, что Дамблдор легилимент.

— Значит я буду изучать окклюменцию, — уперся Гарри, — К тому же он…

«Не поступил бы так со мной». Эти слова Гарри буквально прикусил на кончике языка.

Реддл вздохнул.

— Замечательно. Посмотрим, как хорошо твой план будет воплощаться в жизнь. Но мы не можем позволить себе медлить. Быстро уничтожь шкаф.

Гарри уставился на палочку, крепко стиснутую в руке. Пальцы онемели и пришлось размять их один за другим. Это всего лишь шкаф, — напомнил он себе, оглядываясь на Реддла.

— Какое заклинание?

— Фламмифера. Делай вот так, — Реддл потянулся, чтобы обхватить запястье Гарри, двигая его вверх и вниз резким, неровным движением. Гарри не сразу понял, что ему показывают нужные движения палочки.

— Э-э-м, можно еще разок?

— Конечно, — мягко ответил Реддл.

Он повторил движение; оно было похоже на пламя с тремя язычками, которое пляшет на кончике зажигалки. Отпустив запястье Гарри, он добавил:

— Сосредоточься на гневе. Преврати его в желание увидеть, как горит шкаф. Но не позволяй ему перетечь в ярость, иначе рискуешь потерять контроль.

Гнев? Да запросто! У Гарри последнее время этого добра хоть отбавляй. У него было много гнева. На Малфоя, потому что тот вел себя как капризная дива, хотя его жизнь висела на волоске. На Дамблдора и его гребаные секреты. На Волдеморта, которому уперлось заниматься магией настолько мерзкой, что его душа буквально разлетелась на части.

На себя за наивность и глупость; за то, что заглядывал Дамблдору в рот, почти как Пожиратель Смерти — Волдеморту.

Человек Дамблдора до мозга костей, да, Поттер?

Гарри направил палочку на Исчезающий Шкаф.

— Фламмифера!

В мгновение ока шкаф был поглощен ярким, разноцветным пламенем. Красные и желтые языки огня сплетались с другими — синими, фиолетовыми, зелеными. Весь спектр цветов распустился на сухой древесине, делая разномастное нутро Комнаты просто блеклой рухлядью.

Это было красиво.

Исходящий от шкафа жар коснулся лица Гарри. 

Он был словно под гипнозом.

Наконец, пламя с неохотой погасло. Осталась только горстка пепла, бледно-серая, обманчиво простая в сравнении с великолепием, что ее породило.

— Умница, — похвалил Реддл.

Яростный прилив гордости разлился в груди, и Гарри повернулся к мужчине, не в силах сдержать широкую улыбку.

Реддл улыбнулся в ответ, более сдержанно, но с намеком на искренне удовольствие.

Вдруг Гарри услышал отголосок реддлова голоса в голове: «ничто так не привлекает людей как властный, харизматичный лидер».

…Том Реддл определенно многое знал о власти и харизме, не так ли?

@темы: переводы, Harry Potter, фанфик, Тонкая Грань, Яой (слеш), Том Реддл/Гарри Поттер