мой иск что мир несовершенен в нём правят жадность злость и месть ответчик снова не явился он есть?(с) Типичный Бальзак, ЛВЭФ
30 Days of Shuuneki
Переводчик: Seraphim Braginsky
Автор: ThatDarnOtaku
Оригинал: archiveofourown.org/works/7541983/chapters/1714...
Фэндом: Tokyo Ghoul
Пэйринг или персонажи: Цукияма Шу/Канеки Кен
Рейтинг: NC-17 (сборный)
Направленность: слеш
Жанры: Романтика, Драма, Психология, Даркфик, PWP, AU, Первый раз, Пропущенная сцена
Предупреждения: BDSM, Насилие, Кинк, UST
Размер:сборник драбблов
Статус: в процессе (оригинал завершен)
Саммари: 30 дней - 30 кинковых драбблов по шунеки [кинк к каждой части указывается отдельно!]
Читать на фикбуке: ficbook.net/readfic/6018330
Chapter 1: Naked Cuddles
читать дальшеКанеки стоял и смотрел на свое отражение в зеркале ванной комнаты. Пар клубился вокруг него, пока из душа продолжала хлестать вода. Мышцы болели, и он дико устал. Он снова истязал себя, спаррингуя с Цукиямой несколько часов подряд. Так же иногда он продолжал самостоятельно с боксерской грушей, если его визави слишком устал или был ранен.
Канеки не хотел всерьез навредить Цукияме, просто… увлекался порой. Он вздрогнул, вспоминая, как его кагуне насквозь пронзило торс мужчины, и кровь начала заливать пол. Конечно, Цукияма сделал вид, что все в порядке, и даже извинился, хотя это была вина Канеки. Именно в этот момент Канеки особенно ясно осознал, насколько живучими были гули и насколько хрупкими — люди. Он не мог больше видеться с Хиде. Он не доверял себе.
Кен вздохнул, похрустывая шеей и пальцами. Несмотря на свою нынешнюю меланхолию, ему нравилось проводить время с Цукиямой. Тот старался угодить, и быть рядом с ним было на удивление легко. Он никогда не возлагал на Канеки никаких надежд. Он просто принял его. Цукияма не скучал по невинному черноволосому пареньку, который когда-то хотел пойти на первое свидание в книжный магазин.
Лучше всего было то, что он никогда не задерживался в тренажерном зале и быстро регенерировал. Это означало, что Канеки мог доходить до своего предела. Цукияма мог сделать его сильным. Это было волнующе и утомительно одновременно. Но также это означало, что Канеки в каком-то смысле доверял ему. Цукияма был одной из немногих констант в его жалком существовании. В конце концов, он больше не мог видеться с Хиде или Тоукой. Они оба заслуживали мирной спокойной жизни, а находясь рядом с ним, они неизбежно ставили себя под удар.
Тем не менее, он позволил Цукияме и Хинами остаться с ним. Он не знал, что делало их более подходящими спутниками, чем его лучший друг. Неважно, он просто хотел стать сильнее. Ему нужно было стать сильнее. Чтобы он мог защитить близких ему людей.
Старый Канеки никого не мог защитить, все произошедшее с Ямори дерьмо доказало это, верно? Но Глазная Повязка? Он был непобедим. Если для могущества нужно жрать других гулей без остановки, пока его разум окончательно не сгниет, это была небольшая цена, и он был готов ее заплатить.
Но Канеки был голоден. Он всегда был так чертовски голоден! Он ненавидел это — ненавидел себя. Постоянный шепот в голове, призывающий его есть, есть и есть, пока он не сможет двигаться. Хотя мясо гулей имело мерзкий вкус и жгло горло, заставляя его внутренности переворачиваться, а разум пылать. Он причинял боль своим близким. Банджо научился прятаться, когда он охотился, Хинами ничего не замечала, но Цукияма… Цукияма помогал ему. Он, казалось, всегда был рядом в эти дни.
Несмотря на последствия, каннибализм был лучшей участью, чем пожирание людей. Все было лучше, чем есть людей. Если он съест человека, то сам больше не будет человеком.
Даже если сейчас он был гулем — он все еще не готов был попрощаться с остатками человечности в себе. Хотя ему следовало бы, иначе его новая «семья» умрет. Он шагнул в душ, и горячая вода ласкающе заскользила по спине, расслабляя напряженные мышцы. Он хотел плакать. Все было разрушено. Канеки ударил стену перед собой, покрытую кафельной плиткой. Он не жаждал боли, но это было необходимо. Он не заслуживал счастья, не после того, что он сделал. Он отвел руку назад и снова ударил. И бил до тех пор, пока вода не стала смешиваться с кровью.
— Канеки? — раздался обеспокоенный голос.
Это Цукияма.
— Все в порядке! — хрипло крикнул в ответ Кен.
— Я тебе не верю… Я вхожу.
— Нет! — Канеки отодвинулся от стены и сел в ванну, пытаясь сохранить остатки своего достоинства. Цукияма бросил на него короткий взгляд, прежде чем закрыть за собой дверь и сосредоточиться на его окровавленной руке.
— Канеки! Что ты натворил?
— Это просто царапина, — отрезал парень. — Тебя здесь быть не должно.
— Я слышал шум.
— Практиковал удары.
Цукияма что-то недовольно проворчал под нос, перед тем как присесть рядом с ванной. Он взял израненную руку Канеки, поглаживая большим пальцем разбитые, но уже исцеляющиеся костяшки.
— Я бы хотел, чтобы ты впредь так не делал… Если тебе нужен спарринг, я к твоим услугам.
— Я не хотел навредить тебе.
— Mon cher, это то, ради чего я здесь.
— Ты здесь не для того, чтобы быть моей боксерской грушей — сколько тебе в прошлый раз потребовалось времени для исцеления? — спросил Канеки, ощущая, как его тон становится обвинительным.
— Канеки, я пришел сюда, чтобы служить тебе. Так позволь мне это, пожалуйста?
Не раздумывая, Канеки разместил свободную руку на бедре Цукиямы. Мужчина с тревогой смотрел на него, пока рука Канеки двигалась все дальше и дальше, пока не оказалась опасно близко от чужой промежности.
— Стой, — Цукияма сжал его руку, не давая двигаться дальше, и настойчиво отстранил от себя.
— Но ты сказал, что хочешь служить мне, чем сможешь. Ты мое любимое развлечение. Не хочешь помочь мне отвлечься? Или, может быть, будет веселее, если ты прикоснешься ко мне? Прикоснись ко мне… Пожалуйста? Я знаю, что ты тоже хочешь! — он немного раздвинул ноги, давая Цукияме лучшее представление о своих желаниях. Он хотел Цукияму внутри, чтобы тот вколачивал его в плитку на стене, пока Канеки не забудет о голоде.
Спарринга уже было недостаточно, хотя, в общем-то, оно не сильно отличалось, просто было ярче. Канеки не совсем представлял себе, как это все должно происходить, но он доверял Цукияме достаточно, чтобы позволить взять себя. Он бы не навредил ему. Канеки хоть раз хотел ощутить удовольствие, а не боль.
— Перестань, — предупреждающе сказал Цукияма, сводя его колени вместе.
— Ты предложил мне себя в качестве меча! Клялся помогать мне, несмотря ни на что. Почему бы тебе не сделать это для меня? — отчаянно спрашивал Канеки, звуча почти умоляюще. Он сгреб ткань брюк Цукиямы, так как не смог коснуться того, чего действительно хотел.
— Потому что ты заслуживаешь большего! — отрезал Шу и добавил с болью в голосе: — Потому что ты не хочешь меня.
Канеки уставился на него. Как Цукияма мог думать, что он не хочет его — он что, всерьез считал, что Канеки предпочел бы кого-то еще?
Кен потянулся вперед и обвил руками шею мужчины.
— Не принимай за меня решения! — прорычал он. — И не говори мне, что я чувствую!
Вода просочилась сквозь рубашку Цукиямы, когда тот обхватил его руками и прижал к себе.
— Calmato, — шептал он, успокаивающе выводя круги на его спине, другой рукой придерживая его затылок. Может, эти сильные руки и заставили еще чувствовать себя в безопасности, но они ничего не могли поделать с пустотой внутри.
— Я не хочу больше есть, — Кен не мог больше сдерживать рыданий.
— Я знаю.
— Но я должен быть сильным.
— Ты уже сильный, mon amour, — утешающе шептал Цукияма.
Его слова понемногу успокаивали Канеки. Он всегда мог успокоить его.
— Останешься со мной? — спросил Кен спустя несколько минут. Ему было стыдно за этот вопрос, так как он звучал весьма двусмысленно после его предыдущих высказываний. Но ответ Цукиямы заставил парня ощутить радость, которая давно не посещала его сердце с момента ухода из Антейку.
— Всегда, — пообещал он, пряча улыбку.
Канеки расслабился в руках Цукиямы, а вода все так же лилась на них. Его окутывал запах мужчины и чужое сердцебиение. Это было странно успокаивающе, и Канеки ощутил, как его глаза начинают смыкаться. Он знал, что позже ему придется пойти на охоту, но мысль, что в этом отвратительном занятии он будет не одинок, уменьшала тяжесть в груди. Пусть это ранило его гордость, но он был благодарен Цукияме и рад, что тот рядом.
Переводчик: Seraphim Braginsky
Автор: ThatDarnOtaku
Оригинал: archiveofourown.org/works/7541983/chapters/1714...
Фэндом: Tokyo Ghoul
Пэйринг или персонажи: Цукияма Шу/Канеки Кен
Рейтинг: NC-17 (сборный)
Направленность: слеш
Жанры: Романтика, Драма, Психология, Даркфик, PWP, AU, Первый раз, Пропущенная сцена
Предупреждения: BDSM, Насилие, Кинк, UST
Размер:сборник драбблов
Статус: в процессе (оригинал завершен)
Саммари: 30 дней - 30 кинковых драбблов по шунеки [кинк к каждой части указывается отдельно!]
Читать на фикбуке: ficbook.net/readfic/6018330
Chapter 1: Naked Cuddles
читать дальшеКанеки стоял и смотрел на свое отражение в зеркале ванной комнаты. Пар клубился вокруг него, пока из душа продолжала хлестать вода. Мышцы болели, и он дико устал. Он снова истязал себя, спаррингуя с Цукиямой несколько часов подряд. Так же иногда он продолжал самостоятельно с боксерской грушей, если его визави слишком устал или был ранен.
Канеки не хотел всерьез навредить Цукияме, просто… увлекался порой. Он вздрогнул, вспоминая, как его кагуне насквозь пронзило торс мужчины, и кровь начала заливать пол. Конечно, Цукияма сделал вид, что все в порядке, и даже извинился, хотя это была вина Канеки. Именно в этот момент Канеки особенно ясно осознал, насколько живучими были гули и насколько хрупкими — люди. Он не мог больше видеться с Хиде. Он не доверял себе.
Кен вздохнул, похрустывая шеей и пальцами. Несмотря на свою нынешнюю меланхолию, ему нравилось проводить время с Цукиямой. Тот старался угодить, и быть рядом с ним было на удивление легко. Он никогда не возлагал на Канеки никаких надежд. Он просто принял его. Цукияма не скучал по невинному черноволосому пареньку, который когда-то хотел пойти на первое свидание в книжный магазин.
Лучше всего было то, что он никогда не задерживался в тренажерном зале и быстро регенерировал. Это означало, что Канеки мог доходить до своего предела. Цукияма мог сделать его сильным. Это было волнующе и утомительно одновременно. Но также это означало, что Канеки в каком-то смысле доверял ему. Цукияма был одной из немногих констант в его жалком существовании. В конце концов, он больше не мог видеться с Хиде или Тоукой. Они оба заслуживали мирной спокойной жизни, а находясь рядом с ним, они неизбежно ставили себя под удар.
Тем не менее, он позволил Цукияме и Хинами остаться с ним. Он не знал, что делало их более подходящими спутниками, чем его лучший друг. Неважно, он просто хотел стать сильнее. Ему нужно было стать сильнее. Чтобы он мог защитить близких ему людей.
Старый Канеки никого не мог защитить, все произошедшее с Ямори дерьмо доказало это, верно? Но Глазная Повязка? Он был непобедим. Если для могущества нужно жрать других гулей без остановки, пока его разум окончательно не сгниет, это была небольшая цена, и он был готов ее заплатить.
Но Канеки был голоден. Он всегда был так чертовски голоден! Он ненавидел это — ненавидел себя. Постоянный шепот в голове, призывающий его есть, есть и есть, пока он не сможет двигаться. Хотя мясо гулей имело мерзкий вкус и жгло горло, заставляя его внутренности переворачиваться, а разум пылать. Он причинял боль своим близким. Банджо научился прятаться, когда он охотился, Хинами ничего не замечала, но Цукияма… Цукияма помогал ему. Он, казалось, всегда был рядом в эти дни.
Несмотря на последствия, каннибализм был лучшей участью, чем пожирание людей. Все было лучше, чем есть людей. Если он съест человека, то сам больше не будет человеком.
Даже если сейчас он был гулем — он все еще не готов был попрощаться с остатками человечности в себе. Хотя ему следовало бы, иначе его новая «семья» умрет. Он шагнул в душ, и горячая вода ласкающе заскользила по спине, расслабляя напряженные мышцы. Он хотел плакать. Все было разрушено. Канеки ударил стену перед собой, покрытую кафельной плиткой. Он не жаждал боли, но это было необходимо. Он не заслуживал счастья, не после того, что он сделал. Он отвел руку назад и снова ударил. И бил до тех пор, пока вода не стала смешиваться с кровью.
— Канеки? — раздался обеспокоенный голос.
Это Цукияма.
— Все в порядке! — хрипло крикнул в ответ Кен.
— Я тебе не верю… Я вхожу.
— Нет! — Канеки отодвинулся от стены и сел в ванну, пытаясь сохранить остатки своего достоинства. Цукияма бросил на него короткий взгляд, прежде чем закрыть за собой дверь и сосредоточиться на его окровавленной руке.
— Канеки! Что ты натворил?
— Это просто царапина, — отрезал парень. — Тебя здесь быть не должно.
— Я слышал шум.
— Практиковал удары.
Цукияма что-то недовольно проворчал под нос, перед тем как присесть рядом с ванной. Он взял израненную руку Канеки, поглаживая большим пальцем разбитые, но уже исцеляющиеся костяшки.
— Я бы хотел, чтобы ты впредь так не делал… Если тебе нужен спарринг, я к твоим услугам.
— Я не хотел навредить тебе.
— Mon cher, это то, ради чего я здесь.
— Ты здесь не для того, чтобы быть моей боксерской грушей — сколько тебе в прошлый раз потребовалось времени для исцеления? — спросил Канеки, ощущая, как его тон становится обвинительным.
— Канеки, я пришел сюда, чтобы служить тебе. Так позволь мне это, пожалуйста?
Не раздумывая, Канеки разместил свободную руку на бедре Цукиямы. Мужчина с тревогой смотрел на него, пока рука Канеки двигалась все дальше и дальше, пока не оказалась опасно близко от чужой промежности.
— Стой, — Цукияма сжал его руку, не давая двигаться дальше, и настойчиво отстранил от себя.
— Но ты сказал, что хочешь служить мне, чем сможешь. Ты мое любимое развлечение. Не хочешь помочь мне отвлечься? Или, может быть, будет веселее, если ты прикоснешься ко мне? Прикоснись ко мне… Пожалуйста? Я знаю, что ты тоже хочешь! — он немного раздвинул ноги, давая Цукияме лучшее представление о своих желаниях. Он хотел Цукияму внутри, чтобы тот вколачивал его в плитку на стене, пока Канеки не забудет о голоде.
Спарринга уже было недостаточно, хотя, в общем-то, оно не сильно отличалось, просто было ярче. Канеки не совсем представлял себе, как это все должно происходить, но он доверял Цукияме достаточно, чтобы позволить взять себя. Он бы не навредил ему. Канеки хоть раз хотел ощутить удовольствие, а не боль.
— Перестань, — предупреждающе сказал Цукияма, сводя его колени вместе.
— Ты предложил мне себя в качестве меча! Клялся помогать мне, несмотря ни на что. Почему бы тебе не сделать это для меня? — отчаянно спрашивал Канеки, звуча почти умоляюще. Он сгреб ткань брюк Цукиямы, так как не смог коснуться того, чего действительно хотел.
— Потому что ты заслуживаешь большего! — отрезал Шу и добавил с болью в голосе: — Потому что ты не хочешь меня.
Канеки уставился на него. Как Цукияма мог думать, что он не хочет его — он что, всерьез считал, что Канеки предпочел бы кого-то еще?
Кен потянулся вперед и обвил руками шею мужчины.
— Не принимай за меня решения! — прорычал он. — И не говори мне, что я чувствую!
Вода просочилась сквозь рубашку Цукиямы, когда тот обхватил его руками и прижал к себе.
— Calmato, — шептал он, успокаивающе выводя круги на его спине, другой рукой придерживая его затылок. Может, эти сильные руки и заставили еще чувствовать себя в безопасности, но они ничего не могли поделать с пустотой внутри.
— Я не хочу больше есть, — Кен не мог больше сдерживать рыданий.
— Я знаю.
— Но я должен быть сильным.
— Ты уже сильный, mon amour, — утешающе шептал Цукияма.
Его слова понемногу успокаивали Канеки. Он всегда мог успокоить его.
— Останешься со мной? — спросил Кен спустя несколько минут. Ему было стыдно за этот вопрос, так как он звучал весьма двусмысленно после его предыдущих высказываний. Но ответ Цукиямы заставил парня ощутить радость, которая давно не посещала его сердце с момента ухода из Антейку.
— Всегда, — пообещал он, пряча улыбку.
Канеки расслабился в руках Цукиямы, а вода все так же лилась на них. Его окутывал запах мужчины и чужое сердцебиение. Это было странно успокаивающе, и Канеки ощутил, как его глаза начинают смыкаться. Он знал, что позже ему придется пойти на охоту, но мысль, что в этом отвратительном занятии он будет не одинок, уменьшала тяжесть в груди. Пусть это ранило его гордость, но он был благодарен Цукияме и рад, что тот рядом.
@темы: переводы, фанфик, Яой (слеш), Tokyo Ghoul/Токийский Гуль, Цукияма/Канеки, 30 Days of Shuuneki