мой иск что мир несовершенен в нём правят жадность злость и месть ответчик снова не явился он есть?(с) Типичный Бальзак, ЛВЭФ
Автор: Dafna Cullen
Беты (редакторы): sad_blood_prince
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Пэйринг или персонажи: Гилберт/Иван(Пруссия/Россия), Николай/Иван(male!Беларусь/Россия), Франциск/Артур(Франция/Англия)
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор, Драма, Детектив, Экшн (action), Психология, Даркфик, Hurt/comfort, AU
Предупреждения: OOC, Насилие, Нецензурная лексика
Размер: планируется Миди
Статус: в процессе.
Описание:
Иван молодой и успешный писатель, его детективные истории наполнены леденящими кровь описаниями изощренных убийств. В городе появляется маньяк убивающий точно так, как описано в книгах, а Ивана мучают реалистичные сновидения в которых он видит эти убийства. Гилберт офицер полиции, которого официально приставили охранять Ивана, а неофициально "пасти", потому как он главный подозреваемый. А Иван уже и сам начинает сомневаться в своей невиновности...
Посвящение:
Тебе, мой пельмешек
Публикация на других ресурсах:
с моего разрешения
Примечания автора:
Я замутил детектив с расчлененкой. Я молодец.
Прогулки под луной
читать дальшеДождь привычно отбивал свою успокаивающую мелодию.
Тяжелые капли заползали за шиворот и неприятно холодили кожу. Волосы прилипли к лбу и лезли в глаза, а рубашка облепила торс.
На асфальте лежало начинающее остывать тело. Кровь, смешиваясь с дождевой водой, превращалась из алой в розовую.
Мужчина хмыкнул. Как хорошо природа умеет заметать следы.
Взгляд убийцы скользнул по лежащей на земле фигуре. В этот раз получилось не так красиво, как в предыдущий, он даже чувствует себя немного виноватым.
В следующий раз нужно стараться лучше.
Иван проснулся резко. Еще несколько секунд его не оставляло ощущение падения, будто он проваливается в вязкую болотную жижу. И этот аромат сырости...
Писатель огляделся по сторонам, пытаясь разглядеть комнату. Гилберт рядом безмятежно спал, и его сопение немного успокоило Брагинского. Губы чуть дрогнули в усталой улыбке.
Это был первый кошмар за все то время, что Гилберт ночует с ним. И этот сон был еще реалистичнее, чем те, что были раньше. Капли дождя на коже, пятна крови на белой ткани рубашки, холодящая руку сталь...
Это слишком реально.
А дождь все продолжал отбивать ритм ударяясь о крышу и стекла окон. Свет луны слабо освещал комнату, и очертания предметов были размытыми.
Все вокруг, и Гилберт, и копошащийся где-то кот, и мягкий плед на кровати, все казалось таким зыбким, что на секунду у Ивана мелькнула абсурдная мысль: "А может это все сон, а то, другое, реальность?".
Там все было таким ярким, почти кричащим, каждая деталь врезалась в память. Холод дождя, приятная тяжесть металла в руке, солоноватый привкус крови на губах и ощутимый аромат влаги...
Может он и правда убивает людей по ночам, а потом, как ни в чем не бывало, приходит домой и заваливается спать? Иван сказал бы себе, что это абсурд, но сейчас он уже не был так уверен в своей невиновности.
Потому что этим снам не было никакого рационального объяснения. Ни-ка-ко-го. И ни один психиатр ему не поможет. Максимум, что ему светит, это быть признанным невменяемым. Но еще не известно что лучше - тюрьма или психушка.
Брагинский вспомнил притчу, которую ему рассказал однажды его друг из университета, китаец Ван Яо.[1]
- Писатель ли я, которому снится, что он убийца, или же я убийца, которому сниться, что он писатель?
Иван тряхнул головой, пытаясь привести мысли в хотя бы относительный порядок. Он уже все для себя решил. Иногда все, что нужно, это сделать рывок, а потом плыть по течению.
Так не может продолжаться. В любом случае, как бы там ни было, то, что он собирается провернуть - единственный выход в этой ситуации. Но следует быть осторожным, Гилберт едва ли разделит его энтузиазм.
Мужчина постарался как можно тише выскользнуть из-под одеяла. Кровать противно скрипнула, и Брагинский затаил дыхание. Гилберт что-то пробурчав во сне перевернулся на другой бок и вновь засопел. Иван облегченно выдохнул. Вот же черт. Чуть не попался.
В темноте чистым янтарем сверкнули глаза Ивана Васильевича. Писатель приложил палец к губам, и кот, словно поняв хозяина, не издал ни звука, лишь недовольно дернул хвостом.
Паркет тоже, как назло, начал скрипеть, но Байлшмидт спал слишком крепко, привыкший к шуму на работе. И это сыграло на руку.
Если бы Брагинский не знал свою квартиру так хорошо, вплоть до самой незаметной трещинки в штукатурке, он точно запнулся бы о что-то по дороге. Но эта учесть миновала его, и мужчина, быстро обувшись, накинул на плечи любимое бежевое пальто и выскользнул на улицу. Дверь закрыть он попросту забыл.
Буквально через пять минут его пребывания на улице одежда промокла так, что хоть выжимай. Но мужчина был готов благодарить погоду хотя бы за то, что в этом довольно людном районе сейчас было тихо и пусто, как в морге.
Он не знал куда шел, но повинуясь какому-то неведомому зову, быстро петлял по улицам. Он был уверен, что в этот раз найдет тело раньше полиции.
***
Ритмичная клубная музыка буквально вкручивалась в виски тупой болью. От неоновых огней и обилия ядовитых цветов рябило в глазах, а еще Франциск готов был поклясться, что в этом помещении кислорода почти не было. Зато в избытке ощущались ароматы алкоголя, дешевых духов и пота.
"Какого черта я здесь забыл?", - с тоской подумал француз. Сам он предпочитал места подороже и поэлегантнее.
"Черт" тем временем опрокинул в себя уже десятый шот. Глаза, обычно сияющие чистой зеленью и смотрящие холодно и цепко, будто подернулись пеленой. Золотые волосы забавно топорщились во все стороны, а рваные джинсы и черная футболка в обтяжку с принтом в виде Юнион Джека[2] окончательно убили образ респектабельного и зрелого мужчины.
Кто бы мог подумать, что способны сделать с надменным Артуром Керклендом пара стаканов виски.
То, что пить англичанин не умеет совершенно, Бонфуа понял сразу, но чтобы настолько... А ведь взрослый человек. Но нет, увы.
И если поначалу наблюдать за пьяным детективом было забавно, позже Франциск забеспокоился. Артур был из тех людей, которые по жизни очень сдержанны, но алкоголь срывает им все ограничители.
К слову, пить вместе они повадились с той самой памятной ночи, когда узнали, что являются соседями. Не то чтобы Франциск был любителем нажраться в хлам. А вот Артур был.
Оставалось только удивляться, откуда полицейскому может быть известно такое количество злачных мест. Причем, судя по реакции персонала, англичанин был завсегдатаем таких заведений. Ну что же, каждый расслабляется как может.
Франциск готов был стерпеть многое от своего вредного соседа. Он сдержался когда Керкленд забрался на барную стойку и под одобрительный свист толпы начал стягивать с себя футболку. Он сдержался когда этот англичашка начал изливать ему душу рассказывая какой у него брат-мудак и почему он так ненавидит Шотландию.
Но стоило ему увидеть, как Артур, пошатываясь, подошел к какому-то парню и уселся ему на колени, Бонфуа почувствовал, что с него на сегодня хватит. Он метнулся к этой сладкой парочке и резким движением сдернул опешившего Артура.
Еще минут пять он пробирался через беснующихся людей, бесцеремонно расталкивая их локтями и таща мало что соображающего Керкленда на буксире.
Свежий после дождя воздух буквально оживил француза. После прокуренного и душного бара уличная прохлада казалась восхитительной.
До дома они добрались, что удивительно, без особых приключений. Местная гопота, попытавшаяся было привязаться к ним, узнав Артура, предпочла быстренько ретироваться, и Франциск правда не хотел задумываться почему.
Дождь уже почти перестал идти, осталась только едва ощутимая морось. Артур еле волочил ноги и все норовил привалиться к плечу француза и тому для удобства пришлось приобнять Керкленда за талию.
Мысли перескакивали с одного на другое. Луна на темном небосклоне казалась просто огромной, и ее мягкое свечение посеребрило волосы Артура, а его кожа как будто впитала этот свет.
Если бы Керкленд был в более вменяемом состоянии, Бонфуа бы непременно пошутил на счет романтичной обстановки. Но тут он совершенно случайно посмотрел на право и увидел смутно знакомую фигуру.
Он для верности тряхнул головой и снова посмотрел туда, но мужчины и след простыл. Франц для себя решил, что бежевое пальто и сиреневый шарф ему просто привиделись.
Очухался англичанин только на лестничной площадке и тут же гордо отказался от поддержки Бонфуа. Франциск почти с умилением понаблюдал, как Керкленд пытается попасть ключом в замочную скважину. На двадцать третьей попытке Артур сдался и, прислонившись к двери, сполз на пол.
- Пойдем ко мне. Переночуешь спокойно, - француз сжал запястья детектива и аккуратно поставил мужчину на ноги.
- Тц! Отстань, извращенец! А то я не знаю, что ты со мной сделаешь! Я знаешь сколько таких, как ты пересажал... , - пытаясь справиться с заплетающимся языком отозвался англичанин.
- Ну и сиди тут, - Бонфуа демонстративно хлопнул дверью, заходя в квартиру.
Артур прикрыл глаза и простоял минул пять прислонившись к стене. Думать не хотелось. Хотелось курить. Просто до ужаса. А еще эта чертова дверь...
Ощутив чужое прикосновение, Керкленд неохотно открыл глаза.
- Ты же ушел.
- Как ты плохо обо мне думаешь, неужто решил, что я правда тебя тут оставлю? - Франциск почти с искренним возмущением воззрился на детектива.
Артур пожал плечами. Он бы на месте Бонфуа так и поступил.
Накатившая усталость достигла своего пика, поэтому Керкленд даже не стал сопротивляться, когда француз потянул его за руку в свою квартиру. Разве что ворчал по привычке.
Ему хватило минуты после приземления на диван чтобы заснуть. Только на периферии сознания мелькнула искра возмущения, когда он на секунду ощутил чужие мягкие губы.
Нет, он точно накостыляет этому лягушатнику. Завтра. Если не забудет.
***
Сердце колотилось как бешеное. Кажется, еще чуть-чуть и оно прорвется сквозь клетку ребер и, как птица, вырвется наружу.
Промокшая одежда тяжелой грудой лежала на полу. Тело еще била дрожь и в горле уже ощущалось неприятное першение. Но это все мелочи. Самое главное, он видел. Видел!
Все было точно как в его сне. До мельчайших деталей. Он нашел новую жертву. Сомнений быть не могло - то, что он решил, единственный выход. Если он ничего не сделает, люди так и буду умирать.
Он быстро обтерся махровым полотенцем и переоделся в сухое. Комната по прежнему была погружена в полумрак и единственный, кто заметил его появление был все тот же Иван Васильевич.
Брагинский бесшумно ступая по паркету подошел к тумбочке, на которой были вещи Гилберта. Взгляд невольно метнулся к его лицу и на секунду появилась малодушная мысль все бросить и спрятаться за спину Байлшмидта, но Иван ее отбросил как недостойную. Он и так достаточно прятался, в первую очередь от самого себя.
Сжав в руках мобильник немца, Иван так же бесшумно покинул спальню. Паркет, как назло, не издал ни звука.
Стоя в гостиной и вглядываясь в ночное небо, Брагинский в который раз услышал механический женский голос, вещавший, что абонент недоступен.
Ну же! Черт возьми!
Но вот, в трубке послышался сонный и хриплый голос.
Иван облегченно вздохнул.
***
Франциск сидел в кресле и, покачивая в руках бокал с вином, любовался круглым ликом луны. Иногда он отрывал взгляд от неба и смотрел на спящего на диване мужчину.
Черты его лица разгладились. Обычно нахмуренные густые брови расслаблены. Это сразу скидывало Артуру пару лет и он казался совсем юным.
Франциск усмехнулся. Керкленд первый человек, которого Франциск пустил ночевать в свою квартиру, не считая Ивана. Но тот был другом, а англичанин кто ему? Очередное увлечение?
Во всяком случае, раньше увлечения француза источали аромат дорогих духов и нежно ворковали приятности на ушко, и уж точно от них не несло перегаром. А Керкленд еще и ругался, как портовый грузчик.
Ко всему прочему, Бонфуа внезапно осознал, что горьковатый привкус виски и сигарет ему нравится гораздо больше, чем вкус клубничного блеска для губ, как у его предыдущий пассии.
От столь романтичных мыслей его отвлекла резко ворвавшаяся в тишину мелодия тяжелого рока. Артур, как по команде, подскочил и начал шарить по карманам джинсов, под удивленным взглядом француза.
Басы еще секунд десять надрывались, прежде чем Керкленд достал телефон и, взглянув на дисплей, нажал кнопку принятия вызова.
- Байлшмидт! Ты совсем охренел, знаешь который час?!
- Это не Гилберт.
Артур осекся и замолчал. Из трубки раздалось какой-то шуршание, а потом голос продолжил.
- У меня не было вашего номера, поэтому я взял его телефон.
- Брагинский? Что вам нужно? У вас что-то серьезное? - тон Артура сразу стал деловым. Он умел моментально переключаться в рабочий режим.
С минуту повисло молчание.
- Брагинс...
- Да. Я хочу признаться в убийстве.
Артур уронил трубку.
Примечания:
[1] - Притча, которую рассказал Ивану Яо: «Однажды Чжуанцзы приснилось, что он — бабочка, весело порхающий мотылёк. Он наслаждался от души и не осознавал, что он Чжуанцзы. Но, вдруг проснулся, очень удивился тому, что он — Чжуанцзы и не мог понять: снилось ли Чжуанцзы, что он — бабочка, или бабочке снится, что она — Чжуанцзы?!»
[2] - Юнион Джек. Неофициальное название флага Соединенного Королевства.
Синдром Джекилла и Хайда
читать дальшеИван сидел на жестком железном стуле с самым безмятежным видом, какой только может быть у человека, обвиняемого в серийных убийствах. Он с мягкой улыбкой смотрел на взъерошенного Керкленда, прожигающего его гневным взглядом.
- Брагинский... вы хоть понимаете, о чем говорите?
- Об убийствах, по-видимому. - все так же спокойно, даже с ноткой насмешки, отозвался Иван.
Артур готов был взвыть от злости. Мало того, что он ночью сломя голову ломанулся в участок, так еще и этот над ним издевается! Нет, он конечно подозревал Брагинского, чего уж греха таить. С другой стороны, было много причин, по которым англичанин с большим трудом мог поверить в слова писателя.
Да, у Ивана нет алиби. Да, он психически нестабилен. Но "нестабилен" не значит опасен, это еще не повод записать человека в психопаты. Что дальше... Мотив. Какой? Ничего общего между жертвами нет. С Иваном они связаны очень посредственно, с некоторыми он был шапочно знаком, с некоторыми - нет. Никакого общего типажа.
Ни-че-го.
Далее. Убийства по книгам? Зачем? Это все равно, что написать у себя на лбу "я сделал это". Чтобы привлечь внимание? Но Кику охарактеризовал Ивана как интроверта, даже, в некоторой степени, социофоба. Этому человеку не нужны овации и всеобщие поклонение.
Орудие убийства? Нашли, но отпечатков нет. К тому же, нужно иметь медицинское образование или хотя бы большой опыт в разделке мяса, чтобы так ловко делать из людей нарезку. У Ивана нет таких навыков. По крайней мере, по официальным источникам информации.
Зато Иван в мельчайших подробностях описал, что и как он делал. Даже Артура, бывалого полицейского, пробрало, когда он слушал, как писатель спокойно, будто говорил о погоде, рассказывал о процессе превращения жертв в эти, так называемые, "шедевры".
Но так было далеко не со всеми телами. Было много и тех, о которых Иван ничего внятного не сказал. И даже смотрел по-детски удивленно.
Теперь перед Артуром стоял сложный выбор. Что делать с писателем? Он все же публичный человек, дело и так громкое, а тут еще и личность Ивана... Опять же, не стоит забывать о генерале Морозе. Что он предпримет? Отмажет внука? У Ивана достаточно денег на очень хорошего адвоката. А еще, если будет суд присяжных, возможно люди будут сочувствовать ему...
Еще один вопрос мучил детектива. Зачем Иван признался? Сам, лично, позвонил Артуру. Да еще и в спешке, с телефона Гилберта. Как будто торопился. Может он покрывает кого-то? Кого-то, кто ему небезразличен? Или пытается потянуть время? Пустить следствие по ложному следу?
Керкленд ощутил, как тупая боль забилась в висках. Этот допрос вытянул из него последние силы. Иван же будто бы и не переживал, смотря на него уверенно и даже с каплей сочувствия. Вот же ублюдок.
Стоило Артуру выйти из комнаты для допросов как к нему подскочил взволнованный Бонфуа.
- Ну, как он? Плохо выглядит, да? Совсем умом двинулся...
- Тц! Какого ты мечешься, как курица-наседка?! - Англичанин раздраженно зыркнул на Франциска. - Вот скажи честно, ты знал, что он псих?
- Он не псих. Он просто... ранимый. Тонко чувствующий. Как все творческие люди. Просто дай мне поговорить с ним.
- Ты не родственник и не адвокат. Не положено. - Француз сложил руки в просительном жесте и умоляюще посмотрел на полицейского. Артур фыркнул. - Ладно, только быстро. Может, вправишь ему мозги. Постарайся объяснить ему, что он может получить лет двадцать.
Бонфуа кивнул и быстро скользнул в комнату. Через толстое стекло было видно, как он сел на стул напротив Ивана, а тот ему тепло улыбнулся. Жаль неслышно, о чем они говорят.
Керкленд устало вздохнул и поплелся в курилку. Ему еще предстоял нелегкий разговор с Гилбертом.
***
Иван с интересом рассматривал полупустую комнату. Ну, как полупустую, скорее очень аскетичную. Из мебели здесь были только железные стол и два таких же жестких стула. Серые крашеные стены навевали тоску.
А еще он боялся встречи с Гилом, поэтому не сдержал облегченного вздоха, увидев Франциска. Трусливо, конечно. Но сейчас он на большее не способен. Страха не было, скорее нервозность и чувство вины. Вот только, перед кем? Перед Гилбертом или же перед жертвами? Писатель и сам не был уверен до конца в своей авантюре, но определенные мысли у него появились уже давно.
- Жан, что ты творишь? Скажи мне, у тебя какой-то план или ты просто нашел способ сбежать от меня, чтобы не писать новую книгу? - Бонфуа улыбнулся, пытаясь шуткой разрядить атмосферу, но улыбка его была несколько натянутой.
- Конечно, Франц, именно чтобы сбежать от тебя я все это и затеял, - Брагинский тихонько рассмеялся но встретившись с серьезным взглядом друга осекся, - Скажи, Франц, ты можешь довериться мне?
- Ну, разумеется я верю тебе! Ни за что не поверю, что ты мог так хладнокровно убить кучу народа и спать спокойно, - француз откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. - А теперь расскажи мне нормально, зачем весь этот цирк? Артур зол как черт.
- Оу, у тебя с ним роман, да? - Иван хитро улыбнувшись придвинулся ближе к другу и понизив голос сказал, - А вкус-то у тебя испортился, Бонфуа.
- Ох, Жан, нашел время говорить о любви! - француз весьма картинно возвел глаза к воображаемому небу, на месте которого оказался сероватый потолок полицейского участка.
- Не думал, что когда-нибудь услышу эту фразу от тебя. - хмыкнул Брагинский. - Друг, ты можешь просто поверить мне? Просто подождать.
Франциск даже подскочил со стула от возмущения.
- Подождать? Чего? Второго пришествия?! Жан, ты понимаешь во что ты влез? - видя, что его пламенная речь не произвела впечатления, Франциск решил зайти с другой стороны, - Тебе не жаль того влюбленного в тебя мальчика? Я его видел мельком, он был таким расстроенным...
Как и рассчитывал Бонфуа, Иван сразу сник.
- Ну зачем ты так со мной. И без того тошно.
- Ладно-ладно. Если ты так уверен в своем плане, я лезть не буду. В конце концов, книги и в тюрьме писать можно. - Франц опять опустился на стул и теперь выглядел вполне расслабленно. - Хочешь послушать про Артура?
- О, нет! Боже избавь меня выслушивать твои восторженные напевы...
- Он просто ужасен. У него отвратный характер, он ругается как портовый грузчик, не умеет вести хозяйство, слушает панк-рок и таскается по всяким злачным местам. А еще у него обветренные губы.
- ...
- Знаешь, Жан. Это любовь.
Впервые за эти несколько напряженных дней Иван действительно от души рассмеялся.
***
Гилберт выкурил уже почти полпачки. Он не считал. Ему казалось, что все это какой-то дурной сон. Нет. Нет. Нет. Это просто не может быть.
- Может.
Байлшмидт резко развернулся. Так и есть. Артур стоял, прислонившись к дверному косяку, и выглядел немного виновато. Из-за неестественного электрического света его кожа казалась еще бледнее, под глазами залегли глубокие тени, Керкленд выглядел смертельно уставшим.
"Едва ли я сам лучше смотрюсь".
Эта новость выбила его из колеи. Нет. Иван не мог. Не мог и все. Плевать на все улики и доказательства. Он докажет, что это неправда.
- Послушай, Гилберт. Без субординации, просто как друга. Я прожил на этом свете чуть больше, чем ты, и я повидал всякое. Мы никогда не можем быть уверенными, что знаем человека. Мы можем прожить рядом с ним десятки лет и все равно не понимать, что у него на уме. А ты знаешь Брагинского без году неделю.
Гилберт умом понимал, что Артур прав. Байлшмидт знает писателя совсем мало, разве этого достаточно, что бы быть настолько уверенным в нем? Но, прислушиваясь к себе, Гилберт уверился, что да, достаточно.
- Я хочу поговорить с Хондой. Он же беседовал с Иваном?
Артур чуть нахмурился. Естественно Байлшмидт так просто не откажется от своих убеждений, он же упрямый как баран. А тут еще и чувства замешаны...
"Хотя... Мне ли его осуждать? Я ведь тоже... Черт."
- Ладно, поговори с Кику, послушай, что он тебе скажет на счет Брагинского. И да, Гилберт, не делай глупостей.
Немец кивнул и, постаравшись принять как можно более невозмутимый вид, вышел из комнаты под пристальным взглядом Артура.
В прочем, пребывать в гордом одиночестве долго Керкленду не пришлось. В помещение ввалилась Хедервари, таща за собой молодого шатена разукрашенного татуировками.
- Шеф! Я нашла его!
- Кто это? - Артур несколько презрительно оглядел молодого парня весьма неформального вида. Тот, ничуть не смутившись, выдержал его взгляд.
- Вот, познакомтесь, Роланд Эдельштайн собственной персоной!
***
Зеленый чай с ароматом жасмина совсем не успокоил расшатанную нервную систему детектива Байлшмидта. Он отбивал пальцами по столешнице какую-то привязчивую мелодию начисто игнорируя укоризненный взгляд психолога.
Кику Хонда был очень умным и проницательным человеком, и, что немаловажно, умел держать язык за зубами и зачастую оставлял свое мнение при себе. Но, в этот раз, видимо не получится.
- Вы о чем-то хотели побеседовать со мной? - осторожно начал японец, пытаясь тонко намекнуть, что пора бы уже и изложить цель своего визита. Хотя несложно догадаться.
Байлшмидт устало потер переносицу и уставился на психолога мутным взглядом. Черты его лица будто бы заострились, а сам он выглядел несколько осунувшимся.
- Скажи мне, Хонда, мог ли он сделать это?
Японец заколебался. У него тоже были некоторые соображения на счет дела загадочного Потрошителя. Но это лишь его идеи, и доказательств этому нет. А реакция Гилберта непредсказуема...
- Вы читали произведения Стивенсона?
- Что? - немец изумленно смотрел на Хонду.
- Возможно, вы читали "Странную историю Доктора Джекилла и мистера Хайда"? Ее герой, доктор Джекилл, страдал раздвоением личности. Он имел темное альтер-эго, мистера Хайда, который убивал людей, но сам доктор об этом не знал...
Гилберт нахмурился. Он безусловно понял этот прозрачный намек.
- То есть, ты полагаешь, что Иван страдает раздвоением личности? Что он убивает, и не помнит об этом?
- Я всего лишь предполагаю. Доказать это крайне сложно, но подумайте вот о чем. Ему предъявляют очень серьезные обвинения, не лучше ли будет, если его признают душевно больным?
Байлшмидт лишь покачал головой.
- Я не верю в это. Он совершенно адекватный. Это все какой-то фарс. И я узнаю в чем тут дело. - немец решительно направился к выходу, по пути обдумывая, кто бы мог ему помочь. Разумеется, друзья его не кинут. В первую очередь он найдет Лизавету.
Кику с тихим вздохом поставил чашку на стол. В груди острой иглой кольнула совесть. Может, стоило рассказать о своих подозрениях? А вдруг он ошибается? Нет, он должен еще раз все проверить. Немедленно.
***
Лиза скептически выгнула бровь, но молча слушала излагающего свой гениальный план Гилберта. Тот весь на эмоциях вещал нечто невероятное в своей невыполнимости.
- Поправь меня, если я не так поняла. Тебе зачем-то позарез нужно в закрытый архив, а ключ есть только у Керкленда, и мы должны этот самый ключ стащить, а еще запереть Артура где-то, что бы он нас не запалил, пока мы будем там рыться, ища хрен знает что. Я ничего не упустила?
- Все правильно, - Гилберт улыбнулся и через секунду согнулся пополам от неслабого удара.
- Если меня уволят, будешь содержать меня до конца жизни или найдешь мне мужа, - хмыкнула Хедервари.
Гилберт выпрямился и, все еще держась за живот, хохотнул. Ну, кто бы сомневался, что Лизка его не кинет. Вот только в плане были довольно обширные белые пятна. Например, как украсть ключ и куда деть Артура.
- А вот на этот счет можешь положиться на меня. Есть тут талантливые товарищи...
Беты (редакторы): sad_blood_prince
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Пэйринг или персонажи: Гилберт/Иван(Пруссия/Россия), Николай/Иван(male!Беларусь/Россия), Франциск/Артур(Франция/Англия)
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор, Драма, Детектив, Экшн (action), Психология, Даркфик, Hurt/comfort, AU
Предупреждения: OOC, Насилие, Нецензурная лексика
Размер: планируется Миди
Статус: в процессе.
Описание:
Иван молодой и успешный писатель, его детективные истории наполнены леденящими кровь описаниями изощренных убийств. В городе появляется маньяк убивающий точно так, как описано в книгах, а Ивана мучают реалистичные сновидения в которых он видит эти убийства. Гилберт офицер полиции, которого официально приставили охранять Ивана, а неофициально "пасти", потому как он главный подозреваемый. А Иван уже и сам начинает сомневаться в своей невиновности...
Посвящение:
Тебе, мой пельмешек
Публикация на других ресурсах:
с моего разрешения
Примечания автора:
Я замутил детектив с расчлененкой. Я молодец.
Прогулки под луной
читать дальшеДождь привычно отбивал свою успокаивающую мелодию.
Тяжелые капли заползали за шиворот и неприятно холодили кожу. Волосы прилипли к лбу и лезли в глаза, а рубашка облепила торс.
На асфальте лежало начинающее остывать тело. Кровь, смешиваясь с дождевой водой, превращалась из алой в розовую.
Мужчина хмыкнул. Как хорошо природа умеет заметать следы.
Взгляд убийцы скользнул по лежащей на земле фигуре. В этот раз получилось не так красиво, как в предыдущий, он даже чувствует себя немного виноватым.
В следующий раз нужно стараться лучше.
Иван проснулся резко. Еще несколько секунд его не оставляло ощущение падения, будто он проваливается в вязкую болотную жижу. И этот аромат сырости...
Писатель огляделся по сторонам, пытаясь разглядеть комнату. Гилберт рядом безмятежно спал, и его сопение немного успокоило Брагинского. Губы чуть дрогнули в усталой улыбке.
Это был первый кошмар за все то время, что Гилберт ночует с ним. И этот сон был еще реалистичнее, чем те, что были раньше. Капли дождя на коже, пятна крови на белой ткани рубашки, холодящая руку сталь...
Это слишком реально.
А дождь все продолжал отбивать ритм ударяясь о крышу и стекла окон. Свет луны слабо освещал комнату, и очертания предметов были размытыми.
Все вокруг, и Гилберт, и копошащийся где-то кот, и мягкий плед на кровати, все казалось таким зыбким, что на секунду у Ивана мелькнула абсурдная мысль: "А может это все сон, а то, другое, реальность?".
Там все было таким ярким, почти кричащим, каждая деталь врезалась в память. Холод дождя, приятная тяжесть металла в руке, солоноватый привкус крови на губах и ощутимый аромат влаги...
Может он и правда убивает людей по ночам, а потом, как ни в чем не бывало, приходит домой и заваливается спать? Иван сказал бы себе, что это абсурд, но сейчас он уже не был так уверен в своей невиновности.
Потому что этим снам не было никакого рационального объяснения. Ни-ка-ко-го. И ни один психиатр ему не поможет. Максимум, что ему светит, это быть признанным невменяемым. Но еще не известно что лучше - тюрьма или психушка.
Брагинский вспомнил притчу, которую ему рассказал однажды его друг из университета, китаец Ван Яо.[1]
- Писатель ли я, которому снится, что он убийца, или же я убийца, которому сниться, что он писатель?
Иван тряхнул головой, пытаясь привести мысли в хотя бы относительный порядок. Он уже все для себя решил. Иногда все, что нужно, это сделать рывок, а потом плыть по течению.
Так не может продолжаться. В любом случае, как бы там ни было, то, что он собирается провернуть - единственный выход в этой ситуации. Но следует быть осторожным, Гилберт едва ли разделит его энтузиазм.
Мужчина постарался как можно тише выскользнуть из-под одеяла. Кровать противно скрипнула, и Брагинский затаил дыхание. Гилберт что-то пробурчав во сне перевернулся на другой бок и вновь засопел. Иван облегченно выдохнул. Вот же черт. Чуть не попался.
В темноте чистым янтарем сверкнули глаза Ивана Васильевича. Писатель приложил палец к губам, и кот, словно поняв хозяина, не издал ни звука, лишь недовольно дернул хвостом.
Паркет тоже, как назло, начал скрипеть, но Байлшмидт спал слишком крепко, привыкший к шуму на работе. И это сыграло на руку.
Если бы Брагинский не знал свою квартиру так хорошо, вплоть до самой незаметной трещинки в штукатурке, он точно запнулся бы о что-то по дороге. Но эта учесть миновала его, и мужчина, быстро обувшись, накинул на плечи любимое бежевое пальто и выскользнул на улицу. Дверь закрыть он попросту забыл.
Буквально через пять минут его пребывания на улице одежда промокла так, что хоть выжимай. Но мужчина был готов благодарить погоду хотя бы за то, что в этом довольно людном районе сейчас было тихо и пусто, как в морге.
Он не знал куда шел, но повинуясь какому-то неведомому зову, быстро петлял по улицам. Он был уверен, что в этот раз найдет тело раньше полиции.
***
Ритмичная клубная музыка буквально вкручивалась в виски тупой болью. От неоновых огней и обилия ядовитых цветов рябило в глазах, а еще Франциск готов был поклясться, что в этом помещении кислорода почти не было. Зато в избытке ощущались ароматы алкоголя, дешевых духов и пота.
"Какого черта я здесь забыл?", - с тоской подумал француз. Сам он предпочитал места подороже и поэлегантнее.
"Черт" тем временем опрокинул в себя уже десятый шот. Глаза, обычно сияющие чистой зеленью и смотрящие холодно и цепко, будто подернулись пеленой. Золотые волосы забавно топорщились во все стороны, а рваные джинсы и черная футболка в обтяжку с принтом в виде Юнион Джека[2] окончательно убили образ респектабельного и зрелого мужчины.
Кто бы мог подумать, что способны сделать с надменным Артуром Керклендом пара стаканов виски.
То, что пить англичанин не умеет совершенно, Бонфуа понял сразу, но чтобы настолько... А ведь взрослый человек. Но нет, увы.
И если поначалу наблюдать за пьяным детективом было забавно, позже Франциск забеспокоился. Артур был из тех людей, которые по жизни очень сдержанны, но алкоголь срывает им все ограничители.
К слову, пить вместе они повадились с той самой памятной ночи, когда узнали, что являются соседями. Не то чтобы Франциск был любителем нажраться в хлам. А вот Артур был.
Оставалось только удивляться, откуда полицейскому может быть известно такое количество злачных мест. Причем, судя по реакции персонала, англичанин был завсегдатаем таких заведений. Ну что же, каждый расслабляется как может.
Франциск готов был стерпеть многое от своего вредного соседа. Он сдержался когда Керкленд забрался на барную стойку и под одобрительный свист толпы начал стягивать с себя футболку. Он сдержался когда этот англичашка начал изливать ему душу рассказывая какой у него брат-мудак и почему он так ненавидит Шотландию.
Но стоило ему увидеть, как Артур, пошатываясь, подошел к какому-то парню и уселся ему на колени, Бонфуа почувствовал, что с него на сегодня хватит. Он метнулся к этой сладкой парочке и резким движением сдернул опешившего Артура.
Еще минут пять он пробирался через беснующихся людей, бесцеремонно расталкивая их локтями и таща мало что соображающего Керкленда на буксире.
Свежий после дождя воздух буквально оживил француза. После прокуренного и душного бара уличная прохлада казалась восхитительной.
До дома они добрались, что удивительно, без особых приключений. Местная гопота, попытавшаяся было привязаться к ним, узнав Артура, предпочла быстренько ретироваться, и Франциск правда не хотел задумываться почему.
Дождь уже почти перестал идти, осталась только едва ощутимая морось. Артур еле волочил ноги и все норовил привалиться к плечу француза и тому для удобства пришлось приобнять Керкленда за талию.
Мысли перескакивали с одного на другое. Луна на темном небосклоне казалась просто огромной, и ее мягкое свечение посеребрило волосы Артура, а его кожа как будто впитала этот свет.
Если бы Керкленд был в более вменяемом состоянии, Бонфуа бы непременно пошутил на счет романтичной обстановки. Но тут он совершенно случайно посмотрел на право и увидел смутно знакомую фигуру.
Он для верности тряхнул головой и снова посмотрел туда, но мужчины и след простыл. Франц для себя решил, что бежевое пальто и сиреневый шарф ему просто привиделись.
Очухался англичанин только на лестничной площадке и тут же гордо отказался от поддержки Бонфуа. Франциск почти с умилением понаблюдал, как Керкленд пытается попасть ключом в замочную скважину. На двадцать третьей попытке Артур сдался и, прислонившись к двери, сполз на пол.
- Пойдем ко мне. Переночуешь спокойно, - француз сжал запястья детектива и аккуратно поставил мужчину на ноги.
- Тц! Отстань, извращенец! А то я не знаю, что ты со мной сделаешь! Я знаешь сколько таких, как ты пересажал... , - пытаясь справиться с заплетающимся языком отозвался англичанин.
- Ну и сиди тут, - Бонфуа демонстративно хлопнул дверью, заходя в квартиру.
Артур прикрыл глаза и простоял минул пять прислонившись к стене. Думать не хотелось. Хотелось курить. Просто до ужаса. А еще эта чертова дверь...
Ощутив чужое прикосновение, Керкленд неохотно открыл глаза.
- Ты же ушел.
- Как ты плохо обо мне думаешь, неужто решил, что я правда тебя тут оставлю? - Франциск почти с искренним возмущением воззрился на детектива.
Артур пожал плечами. Он бы на месте Бонфуа так и поступил.
Накатившая усталость достигла своего пика, поэтому Керкленд даже не стал сопротивляться, когда француз потянул его за руку в свою квартиру. Разве что ворчал по привычке.
Ему хватило минуты после приземления на диван чтобы заснуть. Только на периферии сознания мелькнула искра возмущения, когда он на секунду ощутил чужие мягкие губы.
Нет, он точно накостыляет этому лягушатнику. Завтра. Если не забудет.
***
Сердце колотилось как бешеное. Кажется, еще чуть-чуть и оно прорвется сквозь клетку ребер и, как птица, вырвется наружу.
Промокшая одежда тяжелой грудой лежала на полу. Тело еще била дрожь и в горле уже ощущалось неприятное першение. Но это все мелочи. Самое главное, он видел. Видел!
Все было точно как в его сне. До мельчайших деталей. Он нашел новую жертву. Сомнений быть не могло - то, что он решил, единственный выход. Если он ничего не сделает, люди так и буду умирать.
Он быстро обтерся махровым полотенцем и переоделся в сухое. Комната по прежнему была погружена в полумрак и единственный, кто заметил его появление был все тот же Иван Васильевич.
Брагинский бесшумно ступая по паркету подошел к тумбочке, на которой были вещи Гилберта. Взгляд невольно метнулся к его лицу и на секунду появилась малодушная мысль все бросить и спрятаться за спину Байлшмидта, но Иван ее отбросил как недостойную. Он и так достаточно прятался, в первую очередь от самого себя.
Сжав в руках мобильник немца, Иван так же бесшумно покинул спальню. Паркет, как назло, не издал ни звука.
Стоя в гостиной и вглядываясь в ночное небо, Брагинский в который раз услышал механический женский голос, вещавший, что абонент недоступен.
Ну же! Черт возьми!
Но вот, в трубке послышался сонный и хриплый голос.
Иван облегченно вздохнул.
***
Франциск сидел в кресле и, покачивая в руках бокал с вином, любовался круглым ликом луны. Иногда он отрывал взгляд от неба и смотрел на спящего на диване мужчину.
Черты его лица разгладились. Обычно нахмуренные густые брови расслаблены. Это сразу скидывало Артуру пару лет и он казался совсем юным.
Франциск усмехнулся. Керкленд первый человек, которого Франциск пустил ночевать в свою квартиру, не считая Ивана. Но тот был другом, а англичанин кто ему? Очередное увлечение?
Во всяком случае, раньше увлечения француза источали аромат дорогих духов и нежно ворковали приятности на ушко, и уж точно от них не несло перегаром. А Керкленд еще и ругался, как портовый грузчик.
Ко всему прочему, Бонфуа внезапно осознал, что горьковатый привкус виски и сигарет ему нравится гораздо больше, чем вкус клубничного блеска для губ, как у его предыдущий пассии.
От столь романтичных мыслей его отвлекла резко ворвавшаяся в тишину мелодия тяжелого рока. Артур, как по команде, подскочил и начал шарить по карманам джинсов, под удивленным взглядом француза.
Басы еще секунд десять надрывались, прежде чем Керкленд достал телефон и, взглянув на дисплей, нажал кнопку принятия вызова.
- Байлшмидт! Ты совсем охренел, знаешь который час?!
- Это не Гилберт.
Артур осекся и замолчал. Из трубки раздалось какой-то шуршание, а потом голос продолжил.
- У меня не было вашего номера, поэтому я взял его телефон.
- Брагинский? Что вам нужно? У вас что-то серьезное? - тон Артура сразу стал деловым. Он умел моментально переключаться в рабочий режим.
С минуту повисло молчание.
- Брагинс...
- Да. Я хочу признаться в убийстве.
Артур уронил трубку.
Примечания:
[1] - Притча, которую рассказал Ивану Яо: «Однажды Чжуанцзы приснилось, что он — бабочка, весело порхающий мотылёк. Он наслаждался от души и не осознавал, что он Чжуанцзы. Но, вдруг проснулся, очень удивился тому, что он — Чжуанцзы и не мог понять: снилось ли Чжуанцзы, что он — бабочка, или бабочке снится, что она — Чжуанцзы?!»
[2] - Юнион Джек. Неофициальное название флага Соединенного Королевства.
Синдром Джекилла и Хайда
читать дальшеИван сидел на жестком железном стуле с самым безмятежным видом, какой только может быть у человека, обвиняемого в серийных убийствах. Он с мягкой улыбкой смотрел на взъерошенного Керкленда, прожигающего его гневным взглядом.
- Брагинский... вы хоть понимаете, о чем говорите?
- Об убийствах, по-видимому. - все так же спокойно, даже с ноткой насмешки, отозвался Иван.
Артур готов был взвыть от злости. Мало того, что он ночью сломя голову ломанулся в участок, так еще и этот над ним издевается! Нет, он конечно подозревал Брагинского, чего уж греха таить. С другой стороны, было много причин, по которым англичанин с большим трудом мог поверить в слова писателя.
Да, у Ивана нет алиби. Да, он психически нестабилен. Но "нестабилен" не значит опасен, это еще не повод записать человека в психопаты. Что дальше... Мотив. Какой? Ничего общего между жертвами нет. С Иваном они связаны очень посредственно, с некоторыми он был шапочно знаком, с некоторыми - нет. Никакого общего типажа.
Ни-че-го.
Далее. Убийства по книгам? Зачем? Это все равно, что написать у себя на лбу "я сделал это". Чтобы привлечь внимание? Но Кику охарактеризовал Ивана как интроверта, даже, в некоторой степени, социофоба. Этому человеку не нужны овации и всеобщие поклонение.
Орудие убийства? Нашли, но отпечатков нет. К тому же, нужно иметь медицинское образование или хотя бы большой опыт в разделке мяса, чтобы так ловко делать из людей нарезку. У Ивана нет таких навыков. По крайней мере, по официальным источникам информации.
Зато Иван в мельчайших подробностях описал, что и как он делал. Даже Артура, бывалого полицейского, пробрало, когда он слушал, как писатель спокойно, будто говорил о погоде, рассказывал о процессе превращения жертв в эти, так называемые, "шедевры".
Но так было далеко не со всеми телами. Было много и тех, о которых Иван ничего внятного не сказал. И даже смотрел по-детски удивленно.
Теперь перед Артуром стоял сложный выбор. Что делать с писателем? Он все же публичный человек, дело и так громкое, а тут еще и личность Ивана... Опять же, не стоит забывать о генерале Морозе. Что он предпримет? Отмажет внука? У Ивана достаточно денег на очень хорошего адвоката. А еще, если будет суд присяжных, возможно люди будут сочувствовать ему...
Еще один вопрос мучил детектива. Зачем Иван признался? Сам, лично, позвонил Артуру. Да еще и в спешке, с телефона Гилберта. Как будто торопился. Может он покрывает кого-то? Кого-то, кто ему небезразличен? Или пытается потянуть время? Пустить следствие по ложному следу?
Керкленд ощутил, как тупая боль забилась в висках. Этот допрос вытянул из него последние силы. Иван же будто бы и не переживал, смотря на него уверенно и даже с каплей сочувствия. Вот же ублюдок.
Стоило Артуру выйти из комнаты для допросов как к нему подскочил взволнованный Бонфуа.
- Ну, как он? Плохо выглядит, да? Совсем умом двинулся...
- Тц! Какого ты мечешься, как курица-наседка?! - Англичанин раздраженно зыркнул на Франциска. - Вот скажи честно, ты знал, что он псих?
- Он не псих. Он просто... ранимый. Тонко чувствующий. Как все творческие люди. Просто дай мне поговорить с ним.
- Ты не родственник и не адвокат. Не положено. - Француз сложил руки в просительном жесте и умоляюще посмотрел на полицейского. Артур фыркнул. - Ладно, только быстро. Может, вправишь ему мозги. Постарайся объяснить ему, что он может получить лет двадцать.
Бонфуа кивнул и быстро скользнул в комнату. Через толстое стекло было видно, как он сел на стул напротив Ивана, а тот ему тепло улыбнулся. Жаль неслышно, о чем они говорят.
Керкленд устало вздохнул и поплелся в курилку. Ему еще предстоял нелегкий разговор с Гилбертом.
***
Иван с интересом рассматривал полупустую комнату. Ну, как полупустую, скорее очень аскетичную. Из мебели здесь были только железные стол и два таких же жестких стула. Серые крашеные стены навевали тоску.
А еще он боялся встречи с Гилом, поэтому не сдержал облегченного вздоха, увидев Франциска. Трусливо, конечно. Но сейчас он на большее не способен. Страха не было, скорее нервозность и чувство вины. Вот только, перед кем? Перед Гилбертом или же перед жертвами? Писатель и сам не был уверен до конца в своей авантюре, но определенные мысли у него появились уже давно.
- Жан, что ты творишь? Скажи мне, у тебя какой-то план или ты просто нашел способ сбежать от меня, чтобы не писать новую книгу? - Бонфуа улыбнулся, пытаясь шуткой разрядить атмосферу, но улыбка его была несколько натянутой.
- Конечно, Франц, именно чтобы сбежать от тебя я все это и затеял, - Брагинский тихонько рассмеялся но встретившись с серьезным взглядом друга осекся, - Скажи, Франц, ты можешь довериться мне?
- Ну, разумеется я верю тебе! Ни за что не поверю, что ты мог так хладнокровно убить кучу народа и спать спокойно, - француз откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. - А теперь расскажи мне нормально, зачем весь этот цирк? Артур зол как черт.
- Оу, у тебя с ним роман, да? - Иван хитро улыбнувшись придвинулся ближе к другу и понизив голос сказал, - А вкус-то у тебя испортился, Бонфуа.
- Ох, Жан, нашел время говорить о любви! - француз весьма картинно возвел глаза к воображаемому небу, на месте которого оказался сероватый потолок полицейского участка.
- Не думал, что когда-нибудь услышу эту фразу от тебя. - хмыкнул Брагинский. - Друг, ты можешь просто поверить мне? Просто подождать.
Франциск даже подскочил со стула от возмущения.
- Подождать? Чего? Второго пришествия?! Жан, ты понимаешь во что ты влез? - видя, что его пламенная речь не произвела впечатления, Франциск решил зайти с другой стороны, - Тебе не жаль того влюбленного в тебя мальчика? Я его видел мельком, он был таким расстроенным...
Как и рассчитывал Бонфуа, Иван сразу сник.
- Ну зачем ты так со мной. И без того тошно.
- Ладно-ладно. Если ты так уверен в своем плане, я лезть не буду. В конце концов, книги и в тюрьме писать можно. - Франц опять опустился на стул и теперь выглядел вполне расслабленно. - Хочешь послушать про Артура?
- О, нет! Боже избавь меня выслушивать твои восторженные напевы...
- Он просто ужасен. У него отвратный характер, он ругается как портовый грузчик, не умеет вести хозяйство, слушает панк-рок и таскается по всяким злачным местам. А еще у него обветренные губы.
- ...
- Знаешь, Жан. Это любовь.
Впервые за эти несколько напряженных дней Иван действительно от души рассмеялся.
***
Гилберт выкурил уже почти полпачки. Он не считал. Ему казалось, что все это какой-то дурной сон. Нет. Нет. Нет. Это просто не может быть.
- Может.
Байлшмидт резко развернулся. Так и есть. Артур стоял, прислонившись к дверному косяку, и выглядел немного виновато. Из-за неестественного электрического света его кожа казалась еще бледнее, под глазами залегли глубокие тени, Керкленд выглядел смертельно уставшим.
"Едва ли я сам лучше смотрюсь".
Эта новость выбила его из колеи. Нет. Иван не мог. Не мог и все. Плевать на все улики и доказательства. Он докажет, что это неправда.
- Послушай, Гилберт. Без субординации, просто как друга. Я прожил на этом свете чуть больше, чем ты, и я повидал всякое. Мы никогда не можем быть уверенными, что знаем человека. Мы можем прожить рядом с ним десятки лет и все равно не понимать, что у него на уме. А ты знаешь Брагинского без году неделю.
Гилберт умом понимал, что Артур прав. Байлшмидт знает писателя совсем мало, разве этого достаточно, что бы быть настолько уверенным в нем? Но, прислушиваясь к себе, Гилберт уверился, что да, достаточно.
- Я хочу поговорить с Хондой. Он же беседовал с Иваном?
Артур чуть нахмурился. Естественно Байлшмидт так просто не откажется от своих убеждений, он же упрямый как баран. А тут еще и чувства замешаны...
"Хотя... Мне ли его осуждать? Я ведь тоже... Черт."
- Ладно, поговори с Кику, послушай, что он тебе скажет на счет Брагинского. И да, Гилберт, не делай глупостей.
Немец кивнул и, постаравшись принять как можно более невозмутимый вид, вышел из комнаты под пристальным взглядом Артура.
В прочем, пребывать в гордом одиночестве долго Керкленду не пришлось. В помещение ввалилась Хедервари, таща за собой молодого шатена разукрашенного татуировками.
- Шеф! Я нашла его!
- Кто это? - Артур несколько презрительно оглядел молодого парня весьма неформального вида. Тот, ничуть не смутившись, выдержал его взгляд.
- Вот, познакомтесь, Роланд Эдельштайн собственной персоной!
***
Зеленый чай с ароматом жасмина совсем не успокоил расшатанную нервную систему детектива Байлшмидта. Он отбивал пальцами по столешнице какую-то привязчивую мелодию начисто игнорируя укоризненный взгляд психолога.
Кику Хонда был очень умным и проницательным человеком, и, что немаловажно, умел держать язык за зубами и зачастую оставлял свое мнение при себе. Но, в этот раз, видимо не получится.
- Вы о чем-то хотели побеседовать со мной? - осторожно начал японец, пытаясь тонко намекнуть, что пора бы уже и изложить цель своего визита. Хотя несложно догадаться.
Байлшмидт устало потер переносицу и уставился на психолога мутным взглядом. Черты его лица будто бы заострились, а сам он выглядел несколько осунувшимся.
- Скажи мне, Хонда, мог ли он сделать это?
Японец заколебался. У него тоже были некоторые соображения на счет дела загадочного Потрошителя. Но это лишь его идеи, и доказательств этому нет. А реакция Гилберта непредсказуема...
- Вы читали произведения Стивенсона?
- Что? - немец изумленно смотрел на Хонду.
- Возможно, вы читали "Странную историю Доктора Джекилла и мистера Хайда"? Ее герой, доктор Джекилл, страдал раздвоением личности. Он имел темное альтер-эго, мистера Хайда, который убивал людей, но сам доктор об этом не знал...
Гилберт нахмурился. Он безусловно понял этот прозрачный намек.
- То есть, ты полагаешь, что Иван страдает раздвоением личности? Что он убивает, и не помнит об этом?
- Я всего лишь предполагаю. Доказать это крайне сложно, но подумайте вот о чем. Ему предъявляют очень серьезные обвинения, не лучше ли будет, если его признают душевно больным?
Байлшмидт лишь покачал головой.
- Я не верю в это. Он совершенно адекватный. Это все какой-то фарс. И я узнаю в чем тут дело. - немец решительно направился к выходу, по пути обдумывая, кто бы мог ему помочь. Разумеется, друзья его не кинут. В первую очередь он найдет Лизавету.
Кику с тихим вздохом поставил чашку на стол. В груди острой иглой кольнула совесть. Может, стоило рассказать о своих подозрениях? А вдруг он ошибается? Нет, он должен еще раз все проверить. Немедленно.
***
Лиза скептически выгнула бровь, но молча слушала излагающего свой гениальный план Гилберта. Тот весь на эмоциях вещал нечто невероятное в своей невыполнимости.
- Поправь меня, если я не так поняла. Тебе зачем-то позарез нужно в закрытый архив, а ключ есть только у Керкленда, и мы должны этот самый ключ стащить, а еще запереть Артура где-то, что бы он нас не запалил, пока мы будем там рыться, ища хрен знает что. Я ничего не упустила?
- Все правильно, - Гилберт улыбнулся и через секунду согнулся пополам от неслабого удара.
- Если меня уволят, будешь содержать меня до конца жизни или найдешь мне мужа, - хмыкнула Хедервари.
Гилберт выпрямился и, все еще держась за живот, хохотнул. Ну, кто бы сомневался, что Лизка его не кинет. Вот только в плане были довольно обширные белые пятна. Например, как украсть ключ и куда деть Артура.
- А вот на этот счет можешь положиться на меня. Есть тут талантливые товарищи...
@темы: Франция/Англия, фанфик, Моя писанина, Беларусь/Россия, Пруссия/Россия, Яой(слеш), "Искажение", Hetalia Axis Powers
-
-
13.02.2024 в 09:08Хотел бы поделиться с вами своим свежим опытом поиска качественного автосервиса в Оренбурге. После длительного выбора, я наконец нашел то место, которым действительно остался доволен — AutoLife 56.
Что мне особенно понравилось в AutoLife, так это качество работы каждого специалиста этого сервиса. Мастера не только с учетом всех требований решили проблему с моим автомобилем, но и предоставили компетентные советы по его дальнейшему обслуживанию.
Мне кажется важным поделиться этой информацией с вами, так как знаю, насколько непросто порой найти действительно надежный сервис. Если вы ищете надежный автосервис в Оренбурге, рекомендую обратить внимание на АвтоЛайф, расположенный по адресу: г. Оренбург, ул. Берёзка, 20, корп. 2. Они работают с 10:00 до 20:00 без выходных, и более подробную информацию вы можете найти на их сайте: https://autolife56.ru/.
Надеюсь, мой опыт окажется ценным для кого-то из вас. Буду рад слышать ваше мнение, если решите воспользоваться услугами AutoLife.
Ремонт автоэлектрики
Список ссылок
Открытие: выдающийся автосервис в Оренбурге - АвтоЛайф 56 Опыт использования доступного автосервиса в Оренбурге завершился успехом: сервис AutoLife56 Вашему вниманию предлагаем проверенный автосервис в Оренбурге - АвтоЛайф 56 Не минуйте: АвтоЛайф — ваш лучший выбор в мире авторемонта в Оренбурге Рекомендация: лучший в городе автосервис в Оренбурге - АвтоЛайф 56 7f8eb38
-
-
21.02.2024 в 05:07eroscenu.ru/?page=6780
eroscenu.ru/?page=36970
eroscenu.ru/?page=15806
eroscenu.ru/?page=43810
eroscenu.ru/?page=37443
eroscenu.ru/?page=8594
eroscenu.ru/?page=16388
eroscenu.ru/?page=13671
eroscenu.ru/?page=44688
eroscenu.ru/?page=480
eroscenu.ru/?page=33973
eroscenu.ru/?page=41542
eroscenu.ru/?page=29618
eroscenu.ru/?page=32253
eroscenu.ru/?page=24681
eroscenu.ru/?page=35502
eroscenu.ru/?page=7516
eroscenu.ru/?page=42271
eroscenu.ru/?page=27557
eroscenu.ru/?page=14541
эксклюзивные ссылки гастрономические ссылки информативные ссылки музыкальные ссылки научные ссылки кинематографические ссылки путешественнические ссылки экологические ссылки эксклюзивные ссылки музыкальные ссылки 384d532